Тарас Шостенко – собственник активно развивающейся сети магазинов одежды. Свой бизнес он начал именно с раскрутки сообщества Вконтакте. Группа, которая на сегодняшний день насчитывает порядка трехсот тысяч человек, служила своего рода виртуальной витриной. Зачастую, приходя в реальный магазин, объясняет Тарас, покупатели показывали понравившуюся вещь на смартфоне и оплачивали на кассе.
Тарас Шостенко, собственник сети магазин одежды “Мясо”
Я думаю, что вот 80% либо узнали когда-то о том, что этот магазин сущетсвует, либо узнавали постоянно, что с ним происходит. Ну и конечно какое-то сарафанное радио. Люди передавали друг другу информацию, звали, говорили вот я там был вчера. Если говорить в цифрах. Я думаю, что убытки, которые понесем непосредственно мы за этот месяц это где-то 4-5 условных единиц, а в долгосрочной перспективе это десятки и десятки тысяч долларов.
Пока Тарас только думает, на какую другую платформу переносить свой виртуальный магазин, его коллега по бизнесу в соцсетях Мария Закаблук вовсе не тужит из-за ограничений. Она занимается созданием и реализацией авторской хенд-мейд продукции и сразу выбрала для продвижения своего товара Facebook и Instagram.
Мария Закаблук, предприниматель
Сумки, у меня веревочные шляпы, интерьерный разный декор – это какие это корзинки, там, для складывания для хранения всего на свете. Все это из веревки я шью. То есть, покупаю веревку украинского производства и из неё шью свои изделия. Я стала этим заниматься около двух лет назад. А ФЛП открыла год назад.
О том, что введение дополнительных санкций против агрессора, в частности: блокировка провайдерами доступов к ряду популярных российских соцсетей и других порталов, так или иначе, коснутся малого и среднего бизнеса — предприниматели и юристы начали высказываться сразу после огласки указа президента.
Артем Наумов, юрист, руководитель практики инвестиционного консалтинга юр.фирмы ILF
Блокировка двух соцсетей существенно ограничит маркетинг и продажи. Более того это может означать потерю доступа к клиентам у некоторых предпринимателей, если были завязаны только на этой соцсети. Не осталось других контактов или там в других соцсетях например в том же фейсбуке. И еще нужно отметить, что скорее всего это существенно зацепит бизнес хенд мейд, потому что хенд мейд бизнес был очень сильно завязан именно на продвижении в социальных сетях.
С другой стороны, говорят эксперты, надо не забывать, что зарабатывая на российских платформах, украинские предприниматели давали возможность зарабатывать и самим платформам. А значит российскому бизнесу, налоги которого в том числе и идут на войну в Донбассе. И поэтому введение ограничений, говорят юрист, лежит скорее в плоскости не экономической и правовой. Фактически, государство в условиях прямой агрессии со стороны другого государства имеет право ограничить свободу слова, вопрос лишь в том насколько такие ограничения соизмеримы с возможным вредом, которые российская пропаганда наносит через указанные соцсети.
Роман Лихачев, юрист Чугуевской правозащитной группы
Совета Национальной Безопасности и Обороны в том числе я не нашел никаких доказательств, которые свидетельствуют о том, что необходимо ограничить определенные права человека именно права на свободу доступа информации. Кроме этого согласно европейской конвенции возможно ограничить доступ информации только в том случае, когда есть соответствующее решение суда.
Роман Лихачев стал первым юристом, кто уже обратился в суд с намерением оспорить скандальный указ. Говорит, речь не идет о том, чтобы подыграть Кремлю, так как он сам всегда имел патриотические взгляды. И именно поэтому считает, что украинское законодательство должно осуществляться в соответствии с европейским. Так ли это и должен установить суд.