641 день. Именно столько продолжалась оккупация Харькова. К моменту окончательного освобождения города, в августе 43-го, его население составляло по разным подсчетам от 170-ти до 200-т тысяч человек, по сравнению с предвоенным почти миллионом. Значит, осталась только 1/5 часть. Много людей успело эвакуироваться, другие были мобилизованы в советскую армию, хватало и замученных нацистами, умерших с голода и угнанных в Германию. Много горожан разбежалось по селам. Нина Михайловна, которой в начале войны было 10, все 3 года оккупации провела почти не выходя из собственного дома на Ивановке, а во время бомбардировок пряталась в окопчике во дворе.
Нина Шарова:
Я как солдат буквально за секунды одевалась, кричала и тянула маму в траншейку. Траншейки мы сами во дворе рыли, закрывали досками, ну, не мы, а родители, и накрывали землей. Ну, как оно, оно бы не помогло, если бы бомба упала, но это как бы психологически людей успокаивало.
В августе 43-го напряжение, рассказывает женщина, ощущалось даже в воздухе. Люди, хотя и не очень высовывали нос из своих домиков, но все же слышали – наши на подходе. Да и отдаленные звуки канонады говорили о приближении фронта. Те, у кого был подвал в доме, начали прятать свое имущество. Немцам же в это время явно было не до местного населения, настолько они были озабочены тем, чтоб не попасть в окружение. Только 22-го августа нагрянули неожиданно в переулок, где жила Нина Михайловна и повыгоняли всех из домов на Лысую гору. Там, возле сада, с подушками и одеялами люди просидели, пока вокруг не начало все взлетать на воздух. Тогда спасение нашли в подвале какого-то здания. Вот это время с 22-го на 23-е женщина до сих пор вспоминает с ужасом. Говорит: оккупанты подрывали все, что могли.
Нина Шарова:
Рвали всю железную дорогу, и вот чушки железные огромные, они летели Бог знает куда. Все горело. И когда мы нос высовывали из подвала, как говориться, посмотреть, то это был ад. Все горело, все трещало, все летело.
Стратегические объекты, имущество, техника. Подрывалось и вывозилось все, только бы задержать противника. Однако самое больше внимание уделялось культурному наследию, рассказывают историки. Оккупанты целенаправленно грабили музеи и библиотеки. Так с 70-ти тысяч предметов искусства, которые хранились в Украинской картинной галерее, удалось эвакуировать от 2-х до 4-х тысяч. А вот сколько украдено и сколько сгорело до сих пор неизвестно.
Сергей Куделко, историк:
Погиб музей этнографии, который 150 лет собирали крупнейшие этнографы Украины. Если был уничтожен крупнейший музей происхождения человека, первый в мире. Если погибла сказочная коллекция нумизматическая нашего университета, которая оценена примерно как 3-я в Советском союзе. Потери колоссальны.
Взрывы затихли только сутра. Вернувшись из разведки мать Нины Михайловны сказала, что можно идти домой, ведь в городе уже советские солдаты. Такого ощущения счастья и праздника, как в тот день, женщине вспомнить сложно. Говорит: люди, увидев советских солдат, собирали все, что было дома, чтоб угостить их. Приглашали во дворы и дома.
Нина Шарова:
Люди повыходили за калитки, сидят на скамеечке и вот действительно, как в кино, откуда-то взялись девушки молодые, молодые солдатики с гармошкой, вдруг я услышала – играет гармошка. Я маме говорю, мы в переулочке были: мама, там музыка. Пойдем, посмотрим.
А уже осенью Нина Михайловна пошла в школу. С собой девочке пришлось захватить стульчик, ведь сидеть в чудом уцелевшем помещении не было на чем.
Підписуйтесь на Telegram-канал “Новини АТН”