Вначале был – нет, даже не застрелен, а натурально расстрелян из снайперского оружия, среди бела дня, в центре столицы Республики Дагестан – города Махачкала, – находившийся в окружении большой группы офицеров милиции легендарный министр внутренних дел республики генерал-лейтенант Адильгерей Магомедтагиров. Через несколько дней, именно в день посещения президентом РФ Д.Медведевым Дагестана, где он отдал дань памяти погибшему министру, в находящейся по соседству Ингушетии была убита заместитель председателя Верховного суда республики Аза Газигереева. Президент Медведев назвал эти преступления “циничным вызовом власти, государству”. С такой оценкой, действительно, трудно не согласиться; в самом деле, в каком из современных цивилизованных государств от рук криминала гибнут чиновники такого ранга, да еще и с подобной периодичностью?!
Однако громкие и дерзкие убийства высокопоставленных должностных лиц в северокавказских республиках России являются лишь верхушкой тлеющего на Кавказе костра, который, если российская внутренняя (а заодно и внешняя) политика не претерпит существенных изменений, грозит разгореться до масштабов общегосударственного пожара. Иными словами, разгулявшаяся в регионах Кавказа организованная и вооруженная преступность сама по себе, конечно, способна поразить своей дерзостью и размерами не только граждан давно благополучной Западной и Центральной Европы, но, думаю, и граждан Украины. Достаточно привести слова самого президента Д.Медведева, сказанные на выездном заседании Совета безопасности во время его поездки в Махачкалу: за прошедшие месяцы 2009 года в регионах Северного Кавказа совершено 308 преступлений террористической направленности (то есть убийств, взрывов, вооруженных нападений на органы и представителей власти). За такой же период в прошлом году – примерно столько же.
Выходит, терроризм и бандитские нападения в целой группе российских регионов поставлены “на поток”? И никакие огромные милицейские силы, ОМОНы и спецназы справиться с ними не в силах? Но тогда любому, даже отдаленно знакомому с кавказскими реалиями человеку станет понятным, что такая криминально-террористическая ситуация представляет собой только вершину огромного айсберга экономического и политического неблагополучия сегодняшней России.
В самом деле, большинство российских регионов в настоящее время (и в докризисный период, а сейчас в еще большей мере) отличает дотационный, а то и попросту депрессивный характер. Что это значит? Напомним читателям, что дотационность регионов означает, что их бюджеты не способны самостоятельно выполнять возложенные на них расходные (в том числе – социальные) обязательства и находятся в зависимости от финансовых поступлений (трансфертов) из федерального бюджета России. Причина простая: в России, как известно, работают, по большому счету, лишь сырьевые и производящие первичную продукцию (металлы, необработанную древесину) отрасли; соответственно, приличные доходы в виде налоговых отчислений способна обеспечить себе лишь небольшая группа регионов, на территории которых и находятся основные мощности по добыче нефти, газа и производству полуфабрикатов. Плюс Москва и Санкт-Петербург как основные торгово-посреднические центры. Остальные регионы – субъекты Российского федеративного государства – оказываются в заведомо отстающем (не по своей вине) положении: просто экспортно-сырьевая модель развития сегодняшней России делает их “неинтересными” ни с точки зрения чиновников, ни с точки зрения большого бизнеса, осуществляющего инвестиции.
Что касается депрессивных регионов (территорий), то у них положение еще хуже, чем у просто дотационных: их отличает более существенный (по сравнению с другими субъектами федерации) уровень безработицы, низкая степень инвестиционной активности и сравнительно низкий среднедушевой уровень бюджетной обеспеченности. Специалисты в таких случаях говорят, что в депрессивных регионах подорваны стимулы саморазвития, и для улучшения в них экономической ситуации требуется не просто помощь, а целенаправленные и долгосрочные меры общегосударственного характера.
Так вот, в настоящее время в группу депрессивных регионов входят все национальные республики Северного Кавказа. Причины такого кризисного состояния их экономики и социальной сферы разные: здесь и непреодоленные последствия разрушения многих производств и целых отраслей в кризисные 90-е годы, свойственные практически всем территориям Российской Федерации, равно как и специфика развития событий на самом Северном Кавказе. К последней относятся, прежде всего, незалеченные раны двух Чеченских войн, так или иначе затронувших не только саму Чечню, но и все соседние с ней республики. Уже одно это стоит многих других факторов, вместе взятых, но ситуация на Кавказе отличается и особым экономическим неблагополучием по сравнению со всеми остальными российскими регионами. Здесь и деиндустриализация хозяйства республик, и, в связи с этим, высокая зависимость жизнедеятельности на их территориях от завоза товаров из других регионов страны и от импорта, и масштабное технологическое отставание экономики, превосходящее любые критически допустимые значения, и исключительная степень обнищания и бедности населения.
По основным показателям социального развития кавказские регионы значительно отстают даже от более чем скромных, по современным мировым меркам, среднероссийских показателей. Кстати, на последний момент прямо указывал и президент Д.Медведев во время своей поездки в Дагестан, признавая тем самым, что никакими чисто милицейскими и даже военными мерами с вооруженной преступностью и терроризмом на Кавказе не покончить, пока остается главная питательная среда этих явлений – безработица и нищета. Хотя, конечно, признаниями сыт не будешь – пора бы, как говорится, начать действовать, а не только учить своих соседей по СНГ…
Экономическое положение, понятное дело, первично, однако конкретно в случае с Дагестаном есть и еще один, чисто политический момент, объясняющий остроту нынешней криминальной ситуации в республике. Дело в том, что, в отличие от, скажем, в основном мононациональных Чечни или Ингушетии, Дагестан является многонациональной республикой. Причем эта многонациональность поистине уникальна – на территории между Каспийским морем и Кавказскими горами проживают около 40 (!) народов и народностей. Наряду с аварцами, даргинцами, лезгинами, лакцами, русскими, представляющими наиболее крупные этнические группы дагестанского населения, здесь живут и очень маленькие по численности народы и народности. История каждого из них поистине уникальна, многие относятся к совершенно различным этноязыковым группам, поэтому общаться между собой они могут только на общем для них – русском языке. И самое главное: при таком сложном национальном составе в республике исключительную важность приобретает не просто межнациональная толерантность – она, кстати, на бытовом уровне практически укоренена, в чем автор этих строк, неоднократно бывавший в Дагестане, лично убеждался. Но речь идет о куда более важном – сохранении межнационального баланса в органах власти и управления. В противном случае одна или несколько национальностей с полным основанием могут почувствовать себя ущемленными, а к чему приводят такие чувства, знают все здравомыслящие люди во всем мире.
Кстати, центральные власти понимали значение этого фактора даже во времена Российской империи и, тем более ,- в советское время. В ту пору руководящие посты в обкоме КПСС, Верховном Совете и правительстве Дагестана обязательно занимали представители различных наиболее крупных национальных групп республики. И, надо сказать, такое положение сохранялось даже в течение всего периода ругаемых сейчас в официальных российских СМИ “лихих 90-х годов”: тогдашнее руководство России, понимая значение крупнейшего по населению и территории региона среди всех национальных республик юга России, воздерживалось от каких-либо попыток “унифицировать” систему властных органов Дагестана. Достаточно сказать, что вплоть до середины текущего десятилетия высшим органом государственной власти республики являлся не единолично президент, как в большинстве других национальных республик в составе России, а коллективный орган – Государственный Совет, в состав которого входили представители всех наиболее крупных этнических групп Дагестана – по одному от каждой; председатель Госсовета был, что называется, “первым среди равных”. Межнациональный баланс поддерживался и при формировании руководства других органов государственной власти, сформированных после 1991 года.
И – вот “чудеса”! – в республике было несопоставимо спокойнее, чем в нынешнее время “укрепления” пресловутой “вертикали власти”. По крайней мере, не звучали, как сейчас, практически через день (а подчас и ежедневно) сообщения об очередных взрывах, нападениях на представителей власти, убийствах работников милиции… Все изменилось, начиная с 2004-2005 годов, когда президент В.Путин приступил к последнему этапу отстраивания этой самой “властной вертикали”. В конституцию Дагестана под прямым давлением из Москвы были внесены изменения, упразднявшие Госсовет как высший коллективный орган власти, вводился, как в других республиках, пост единоличного главы – президента. Казалось бы, велика ли разница? Но для многонационального Дагестана она оказалась (вкупе с некоторыми другими действиями центральных органов) вполне достаточной для сотрясения того хрупкого мира, что до последнего сохранялся на его территории.
Итак, терроризм и организованную преступность питают не только безработица и нищета, но и чувство ущемленного национального достоинства – не важно, имеются ли для такого чувства реальные основания или кто-то мастерски использует грубые ошибки и просчеты центральных властей для “подогревания” такого чувства, особенно среди молодежи. Неужели эта истина неизвестна тем, кто берется руководить многонациональным государством? Хотя бы исторический опыт других государств и других эпох изучили – и то бы смогли избежать ошибок, влекущих за собой тяжелейшие последствия. Каждый народ – большой или маленький – уникален, и строить взаимоотношения между ними надо не по образцу армейского строя. Это, кстати, относится не только к отношениям внутри одного государства, но и к отношениям между соседями в полной мере. Вот тогда и избежишь многих проблем – и в канун главного праздника, и в повседневной жизни.
КСТАТИ
В понедельник Россия начала оперативно-стратегические учения “Кавказ-2009”, которые уже вызвали новый скандал в отношениях Москвы и Тбилиси. Напомним, что сразу после предыдущих масштабных учений в августе прошлого года в Южной Осетии начались боевые действия, которые привели к прямому столкновению России и Грузии. На этот раз учения проходят с 29 июня по 6 июля под руководством начальника Генштаба минобороны генерала армии Николая Макарова. В маневрах принимают участие около 2 тысяч человек и будет задействовано до 80 танков, 100 бронированных машин и 100 артиллерийских орудий. Легенда учений состоит в отражении нападения крупных групп террористов, прорвавшихся в Россию и создавших базы в горных районах Кавказа: террористы совершают для отвлечения внимания теракты на важных транспортных и энергетических объектах и пытаются захватить отдельные районы.
Министерство иностранных дел Грузии оценивает начало военных учений на Северном Кавказе как “опасную провокацию”. Об этом заявил заместитель министра иностранных дел Грузии Александр Налбандов на традиционном брифинге. По его словам, учения “Кавказ-2009” является предметом беспокойства в связи с тем, что, по заявлению самой российской стороны, Москва намерена использовать тот опыт, который получила российская армия в ходе вторжения в Грузию в августе прошло года. По информации Налбандова, учения охватывают и оккупированные территории Грузии, и Грузия внимательно будет следить за учениями. “Кавказ-2008” начались 15 июля и также продлились две недели. Тогда Минобороны России заявило, что войска готовятся к “принуждению к миру” в зонах конфликта в Южной Осетии и Абхазии.
Источник: “День”