26 декабря 2010 года бывший министр внутренних дел Украины Юрий Луценко был задержан сотрудниками правоохранительных органов. Спустя два года он оказался заключенным Менской колонии. Допуск к нему строжайше регламентирован — одно свидание в месяц. Декабрьское он провел в компании с нашим корреспондентом.
Доехать до Менской колонии не сложно, но с первого раза вы обязательно запутаетесь. Мена — это районный центр в Черниговской области, а сама колония N 91 находится в поселке Макошино в 12 км от него. В центре Мены вам надо повернуть направо и все время ехать по прямой. Немного сбившись с пути, притормаживаем автомобиль около идущей женщины. “Добрый день, а как к Луценко проехать?” — спрашивает мой коллега. Вопрос женщину в тупик не ставит — в Макошино прекрасно знают о сидящем у них вип-заключенном.
— Проедете до железнодорожного переезда, потом налево и еще с километра полтора, — объясняет она.
Колония N 91 — “красная”. В ней сидят бывшие сотрудники МВД, прокуроры. Хотя, как рассказывает Луценко, основной контингент — бывшие служащие внутренних войск, много салаг, которых осудили за торговлю наркотиками, кражи. “Естественно, больше всего не любят прокуроров”,— уточняет бывший глава МВД.
Пройдя ворота и побродив по территории, прилегающей к административному зданию — охрана никак не могла определиться, к кому нас послать,— в конце концов оказываемся в домике, где принимают передачи для заключенных. Выдачей бланков, контролем за входящими-выходящими, за комнатой свиданий занимаются женщины. Одна из них, лет 25, дает нам бланки.
— Заполните одну бумагу на свидание. Укажите фамилию-имя-отчество ваше и адрес и фамилию-имя-отчество того, к кому приехали, и год его рождения,— заучено говорит девушка.— Вот квитанция, оплатите ее.
— Оплата? — слегка удивляюсь.
— Да. За свидание,— уточняет она.
Свидание с Луценко обошлось в 12 гривен (1 доллар приблизительно 8 гривен) — по 4 гривны за каждый час общения. Оплату принимают в кассе — над ней висят портреты президента Виктора Януковича, премьер-министра Николая Азарова и зачем-то поименный список министров (список, правда, устарел — указаны члены правительства еще 2010 года). Когда протягиваешь квитанцию в окошко, не отпускает ощущение, что платишь за свидание с Луценко именно президенту и премьеру.
В пункте приема передач тепло. На полу стоят девять одинаковых черных пакетов, наполненные едой. За столом сидит еще одна молодая девушка, но не сотрудница колонии — местная. Она что-то внимательно заполняет. Перед ней лежат две пачки чая. Открывается дверь, и пожилая пара начинает вносить еще пакеты. На этот раз пакетов 12. Вслед за парой входит еще одна пожилая женщина.
— Кать, ты почем чай покупала? — спрашивает она у молодой.
— Одну пачку по 8 гривен. Вторая была по 9,50, но я сторговалась до 9,— сообщает та.
Причина столь внимательного отношения к каждой копейке стала понятна скоро. Дело в том, что почти все, кто живет в Макошино, связаны с колонией бизнесом. Родственники и близкие заключенных не могут часто посещать своих родных, оказавшихся за решеткой. Но в селе есть бабушки и дедушки, мужчины и женщины, которые с готовностью и за небольшую плату могут передать от вас посылку. Тут закон разрешает передавать посылки с воли хоть каждый день. Единственное условие — вес их не должен превышать 30 кг на человека. Местные сами все купят, привезут, упакуют и проведут через проверку. Они знают правила. Одно из главных — на зону нельзя передавать домашние продукты, только в упаковке. Это правило совпало с переводом в колонию Луценко и нанесло удар по устоявшемуся бизнесу местных жителей.
— Объясняют, что в домашней пище микробы могут быть. Раньше не было, а тут вдруг взяли и появились,— жалуется одна из женщин, переводя дыхание после того, как последний из 12 пакетов занял свое место.— Раньше я торты делала, почти каждый день пекла, а в праздники и до 7 штук мне ребята заказывали! А теперь только для свиданий.
Один домашний торт весом в два килограмма обходился заключенным в 60 гривен.
— Здесь, да и вообще в системе действительно есть идиотские запреты. Они были введены еще в 30-х годах прошлого века,— позже смеясь рассказывал Юрий Луценко.— Например, запрещено иметь цветные карандаши — чтобы не нарисовать карту побега, или копирку, как будто я не могу ее нарисовать в двух экземплярах и простым карандашом. А еще запрещены средства от тараканов, градусник, футбольный мяч. Черт его знает, почему! Думаю, надо будет через Верховную раду попытаться эти запреты отменить.
…Спустя час за нами все же пришли. Мы подписали все бумаги, сдали телефоны и диктофоны, прошли проверку металлоискателем, после чего нас провели в помещение для свиданий — оно разделено металлопластиковыми окнами на две половины, общаемся посредством телефонных трубок. Можно и без них, но тогда надо кричать, чтобы быть услышанным через толстое стекло. В “комнате” общаться могут одновременно 3-4 пары. Луценко сидит в самом конце — там окно побольше, и говорить с ним одновременно может не один, а два человека. В правом нижнем углу окна — форточка. Ее открыть могут только охранники. И делают это только для адвоката и защитников.
Мы уселись и взяли трубки.
Первое, о чем мы начали говорить, а потом возвращались к этой теме снова и снова,— книги. Луценко объясняет, что в колонии по сравнению с Лукьяновским СИЗО, где он содержался до этого, правила строже — в передаче с воли не может быть более 5 книг, причем под эту категорию попадают и газеты, и журналы. Но, даже несмотря на это, “книгами вся хата завалена”. Открытием для бывшего министра внутренних дел Украины стала американская литература, в частности Кен Кизи и его роман “Порою блажь великая”. Чтению экс-министр посвящает все свое свободное время. Хотя и во время работы активно пополняет словарный запас английского.
Юрий Луценко занимается склеиванием конвертов. Его заявление о переводе в столярный или слесарный цеха руководство колонии не удовлетворило. Еще в домике для передач мы могли ознакомиться с ассортиментом выпускаемой продукции — иконы, нарды, почему-то булавы, мангалы, каминные щипцы… Уже пройдя контроль, понимаешь — решетки и ворота заключенные также куют себе сами. Так что заработать бывшему министру не дают — за три месяца пребывания в Менской колонии он получил 50 гривен. Правда, тратить их тут особо негде: магазин на территории колонии беден ассортиментом, сок да колбаса.
Конкуренцию книгам составляет телевизор. Он показывает всего несколько каналов, и единственное, что смотрит Луценко,— выпуск новостей. “Все остальное время идет какая-то бредятина…Эти сериалы, как их там… “котики”, “спасатели”. Это все как бы из жизни ментов, но жизнь не настоящая, карикатура. Да еще и с двуглавым орлом. Но сокамерникам нравится”,— сетует экс-глава МВД.
По словам Юрия Луценко, в Мене ему сделали тюрьму в тюрьме. Его и еще несколько человек отселили в специальный барак (раньше здесь был ШИЗО), и поэтому он не видит и не общается с теми, кто живет в “локале” — три основных здания по типу общежитий, где содержится более полутысячи заключенных колонии N 91. Так что круг общения ограничен 10-15 людьми, с учетом охранников.
С непривычки рука, которая держит телефонную трубку, начинает болеть, ты пытаешься приспособиться, вертишься на стуле, прикладываешь ее к другому уху… Луценко сидит, положив руки на “подоконник”, и почти не двигается. Когда ты ему что-то говоришь, замолкает и смотрит в одну точку. После книг разговор перешел на политику.
Незадолго до нашей встречи на Украине появился новый состав правительства со “старым” премьером Николаем Азаровым. Только ленивый эксперт не усмотрел в новых назначениях желание президента Виктора Януковича закрепить за своей Семьей самые важные посты, прежде всего в экономическом блоке кабмина. Луценко считает, что если раньше уголовное дело за совершенное в стране можно было возбуждать не только в отношении главы государства, но и “олигархических групп, делившихся с Януковичем”, то после формирования второго состава олигархи остались не у дел и всю полноту ответственности несет Семья. Впрочем, одного из бизнесменов — Рината Ахметова — считает экс-министр, Виктор Янукович отдалять от себя не будет. Во всяком случае, до 2015 года. Юрий Луценко называет самого богатого украинца “консервой”. В том смысле, что он собирает, “консервирует” деньги для политических нужд президента.
Юрий Луценко сидит, если можно так выразиться, рационально: пишет письма на волю, общается с украинскими политиками, что-то предлагает… В принципе, тюрьма никак не мешает ему оставаться одной из главных политических фигур Украины. Из нашего разговора также следует, что, не окажись он в местах не столь отдаленных, большая часть мыслей по поводу благоустройства страны ему бы в голову так и не пришла.
— Видели последний фильм Охлобыстина про Соловья-разбойника? — спрашивает Луценко. Ответ на вопрос, а где он сам-то его видел, дается быстро.— Александр, старший сын экс-министра, записывает диски с новинками и передает их на зону. Так вот, нынешнее общество нуждается в таком Соловье или, если хотите, Робин Гуде — человеке, который бы упирался за народ. На сегодня это главный общественный запрос Украины.
На ум пришла цитата из фильма: “Русский бунт — бессмысленный и беспощадный. Собрались, пошумели и разошлись”. В принципе, да, все как у нас.
Нехитрый, но прожитый до конца тезис про востребованность обществом героя, живущего ради справедливости, разухабистого, ироничного, самостоятельно устанавливающего правила, экс-министр пытался донести до всех главных не сидящих в тюрьме представителей украинской оппозиции, и прежде всего до Арсения Яценюка и Виталия Кличко. С еще одним оппозиционером — националистом Олегом Тягныбоком — экс-министр связь не поддерживает, поскольку не понимает, как в XXI веке можно убеждать людей в правоте тезиса о необходимости соблюдения национального признака при распределении должностей. Тягныбок, впрочем, тоже не стремится к общению. О Юлии Тимошенко бывший руководитель МВД Украины отзывается уважительно, отдавая ей должное. Правда, соратники экс-министра говорят, что бывший премьер несколько охладела к одному из членов своего правительства — все потому, что в своих рассуждениях он заходит дальше формулы “Тимошенко — президент” и пытается в уме примерить пост главы государства и на других кандидатов.
— Я не знаю, кто из них станет реальным,— говорит Юрий Луценко.
Это о Яценюке, Кличко и Петре Порошенко, народном депутате и бывшем главе Минэкономразвития — Луценко допускает, что он тоже может стать кандидатом в президенты.
— Зато я знаю, что жизнь не заканчивается в 2015 году. Стране нужны не столько демократические выборы, сколько демократические механизмы,— уверен сидящий политик.
Луценко считает, что пришло время создавать новую партию, одной из движущей сил которой должны стать интеллектуальные интернет-сообщества и объединения среднего класса. При этом у него нет амбиций встать во главе этой партии, он готов и “рядом постоять”. Или заделаться тем самым Робин Гудом, который будет рядом с сильным, взвешенным, разумным лидером.
Луценко все про всех украинских политиков знает, некоторых и сегодня консультирует, но делиться этими знаниями публично пока не готов.
— Нет, писать книгу пока не буду. Слишком много обо всех знаю. А полуправду выдавать не хочу. Может быть, в паре с каким-то известным писателем о прошлом, да и то позже,— рассуждает Юрий Луценко.
Уже 18:00, время для свидания заканчивается, а сюжеты для разговора у бывшего министра неисчерпаемы. Луценко все рассказывает: о том, как на день рождения ему из пищеблока сделали подарок — куриную ногу; о том, как накануне парламентских выборов к нему приходили ходоки от авторитетов — тех интересовало, какая из партий стоит того, чтобы за нее голосовать, а какая нет; как пришедшему постричь парикмахеру сразу задал вопрос: голосовал ли тот за Партию регионов, чтобы не доверить свою голову стороннику Януковича…
Луценко подчеркивает: тюрьма — место, где он набирается умных мыслей, додуматься до которых вряд ли смог бы на свободе — просто не хватило бы времени.
Напоследок снова говорим о книгах.
— Прочти роман Исигуро “Не отпускай меня”. Более пронзительной вещи я не читал. Только жене не давай, а то расплачется,— предупреждает он.
Мы встаем, прикладываем на прощание ладони к стеклу. Луценко надевает черную кепку и, чтобы нас заметили и выпустили из переговорной, бьет ногами по дверям — в тюрьме обращают внимание только на громкие звуки…
Источник: Коммерсантъ-Украина
Підписуйтесь на Telegram-канал “Новини АТН”