В галерее искусств – тематическая выставка современного плаката. Трагедия украинского села глазами городских художников. У нескольких авторов общая идея: слово “голодомор” изобразить без гласных.
Ольга Селищева, художник:
“«ГЛДМР» звучить більш грубо, ніж «голодомор». Щоб підкреслити цю тему, був зроблений саме такий напис.”
Для краеведа из села Знаменка Владимира Жигилия голодомор не художественная абстракция. Где сегодня кукурузное поле, когда-то был его родной хутор. Подростком Владимир видел здесь сотни захоронений тридцать третьего года. О причинах гибели земляков тогда не задумывался.
Владимир Жигилий, краевед:
“Могили насипані високі такі, широкі. Ми не знали, чому це так, бо на кладовищі ми звикли, що вони акуратні, невисокі. Виявляється, люди не мали змоги поховати цих померлих – сили не було. І вони ледь-ледь викопували ямку, клали покійника, а потім землею засипали, а тоді вже, пізніше, нагортали високі могили.”
Мария Гудзевич, жительница с. Знаменка:
“Це ж жуть була, не дай бог було тільки бачити це. А я ж маленька, з торбинкою йду і всі хати обійду, хто лежить. Там кажуть, умерло, там умерло.”
Марии Гудзевич в тридцать третьем было 10 лет. Она и сегодня помнит имена активистов, которые однажды вынесли из хаты все продукты и утварь. От голода умерли ее младшие брат и сестра. Такую цену заплатила семья за нежелание родителей Марии вступать в колхоз. Сама она тогда интуитивно нашла рецепт выживания.
Мария Гудзевич, жительница с. Знаменка:
“Я в ярки йду. Молочай у ярках росте. Я нарву молочаю в корзину, начистю, наїмся, засну проти сонця. Забуваю, що його треба додому. Дома нічого було їсти. Може, він мені й вижити дав, той молочай.”
Крест жертвам голода в Знаменке – первый в районе. Власть ничем не помогала, средства на установку собирали сами люди. Старые захоронения давно перепаханы, и мемориал станет символической могилой, говорит Владимир Жигилий. Он знает фамилии восьмисот односельчан, умерших зимой и весной тридцать третьего. Но это не полный список.
Владимир Жигилий, краевед:
“Відновити і встановити всі імена ми не зможемо. Однозначно. Треба дивитися правді в вічі. Не тому, що немає доступу до даних архівних. Справа в тім, що дуже багато їх ніхто не враховував.”
На выставке плакатов в областном центре художники признаются: сколько гласных не пиши в слове “голодомор”, все равно страшно. На одной из работ этого слова нет вообще. Лишь белое число с семью нолями на черном фоне.
АТН
Підписуйтесь на Telegram-канал “Новини АТН”
